29 января (17 по ст. ст.) исполняется 193 года со дня рождения выдающегося российского дипломата графа Николая Павловича Игнатьева (29/17. 01 1832 – 20 июня (3 июля по н. ст.) 1908 гг.)
Н.П. Игнатьев занимает особое место в Освобождении Болгарии. Его имя незаслуженно было на долгие годы забыто на родине. А между тем, его вклад в укрепление и развитие российского государства был беспрецедентен.
Николай Павлович Игнатьев был представителем древнего рода, связанного родственными узами с самыми аристократическими фамилиями России: Голенищевыми-Кутузовыми, Голицыными, Мещерскими, Толстыми, Урусовыми и многими другими. В его роду было несколько российских святителей, в том числе святой Русской православной церкви, митрополит Московский Алексий – воспитатель Дмитрия Донского. Примечательно, что отец Николая Павловича Павел Николаевич Игнатьев был награждён за участие в составе своего полка в блокаде и взятии Варны в 1828 г. во время русско-турецкой войны.
Николай Павлович Игнатьев был женат на княжне Е.Л. Голицыной, правнучке фельдмаршала М.И. Кутузова. Дипломатическая деятельность Николая Павловича Игнатьева, который блестяще окончил Николаевскую академию Генерального штаба, началась после Крымской войны. Он был назначен военным агентом (военным атташе по сегодняшним меркам) в Великобритании. Игнатьев принимал участие в качестве эксперта российской делегации в Парижской мирной конференции 1856 года, оказав своим советом помощь в выгодном для интересов России установлении границы в Бессарабии. Глубоко изучив внешнюю политику Великобритании, он из Лондона направляет аналитическую записку императору, в которой раскрывает причины проникновения Англии в государственные образования Средней Азии с тем, чтобы вытеснить оттуда Россию. Александр предложил канцлеру А.М. Горчакову перевести Игнатьева в министерство иностранных дел и направить его в качестве специального посланника в Хиву и Бухару для подписания с ними торговых договоров. Игнатьев успешно справляется с этим поручением. Император после этого направляет его в Китай.
Самыми яркими страницами деятельности Н.П. Игнатьева были годы дипломатической миссии в Пекине и Константинополе.
Во время пребывания в Пекине в качестве российского посланника в 1859-1860 гг. Игнатьев проявил свои лучшие качества дипломата, способного решать самые сложные международные вопросы. В это время в Китае была так называемая вторая опиумная война. Объединённые англо-французские войска стремились завладеть Пекином и превратить страну в новую колонию. Война началась из-за того, что китайское правительство запретило Ост-индской компании продавать в Китае опиум, который компания завозила из своих колоний в южной Азии. Потребление опиума превратилось в китайских провинциях в настоящую эпидемию, сродни геноциду. Объединенные англо-французские силы одерживали одну победу за другой, продвигаясь от побережья к китайской столице и нещадно грабя всё на своём пути.
Китайское правительство вначале отказалось подписывать с Игнатьевым договор, проект которого предусматривал признание Китаем подписанных ранее Айгунского и связанного с ним Тяньцзыньского двусторонних договоров и закрепление за Россией ряда территорий на Дальнем Востоке. Предлогом для отказа китайского правительства было то, что с китайской стороны их подписал амурский главнокомандующий, не имевший на это санкций своего правительства. Игнатьев путем дипломатических маневров добивается от воющих сторон согласия на то, чтобы быть посредником в их переговорах. Он убеждает глав английской и французской военных экспедиций, уже оккупировавших Пекин, не уничтожать город и находящуюся в нём жемчужину китайской культуры – Запретный город, сохранить единство страны и подписать мирное соглашение с китайским правительством. Лорд Элджин, который возглавлял английский экспедиционный корпус, в доверительном разговоре признался российскому посланнику, что цель англичан как раз и заключается в том, чтобы разгромить китайскую армию, полностью разрушить Пекин, разграбить и уничтожить Запретный город, перенести столицу на побережье, посадить там марионеточное правительство и управлять Китаем, который станет очередной колонией Великобритании. Игнатьев проявил свой талант как блестящий полемист и эрудит, он нашёл аргументы, чтобы убедить англичан и французов не делать этого, сумел усадить их за стол переговоров с китайцами. В результате было подписано мирное соглашение. Это в исторической перспективе избавило Китай от колониальной зависимости от Великобритании.
В благодарность за мирное урегулирование китайское правительство, не без оснований опасавшееся из-за поражений в войне за своё существование, согласилось на проведение с российским посланником переговоров по предложенному им проекту договора. В ходе этих переговоров Игнатьев сумел добиться от китайской стороны признания навечно за Россией территорий на Дальнем Востоке, на которых ныне располагаются Амурская область, Хабаровский и Приморский края. Пекинский договор был подписан 14 ноября 1860 года. Он стал настоящим триумфом молодого дипломата. Практически все отечественные историки в своих исследованиях подчёркивают лишь эти, условно назовём их, территориальные аспекты миссии Игнатьева в Китае. На наш взгляд, необходимо видеть ещё одно, исключительно важное значение этих договоренностей.
Рассматривая дипломатический успех Н.П. Игнатьева с точки зрения причинно-следственных связей, можно с полным основанием утверждать, что в геополитическом измерении усилия российского дипломата воспрепятствовали превращению Китая в колонию Великобритании, а самой Англии – в могущественного соперника России на Дальнем Востоке, дальнейшему захвату ею всего восточного побережья Тихого океана (как известно, она уже пыталась осуществить это во время Крымской войны), и последующего вытеснения Туманным Альбионом Российской империи из Восточной Сибири. При этом следует иметь в виду практическое отсутствие соответствующих коммуникаций у Российского государства на этом географическом пространстве и морского флота, хоть сколько-нибудь сравнимого с английским. К тому же Великобритания с её колониями обладала неограниченными людскими ресурсами для завоевания новых территорий.
Стратегическое сотрудничество России и Китая сегодня – это, в известном смысле, наследие подписанного Н.П. Игнатьевым договора.
Царь высоко оценил деятельность Игнатьева. Вскоре Николай Павлович получил новое назначение, став директором Азиатского департамента МИД Российской империи. На этом посту он проработал с 1861 по 1864 годы.
Летом 1864 года Н.П. Игнатьев получает новое назначение императора. Он становится посланником в Османской империи. Эта должность позволила ему проявить свои лучшие качества защитника интересов своего государства и христианских народов на Балканском полуострове, находящихся под турецким владычеством. Он завоёвывает очень высокий авторитет у турецких властей и в дипломатическом корпусе. Народная молва называла его «Московский паша» и «Второй султан».
Во время восстания на Крите ему удается с помощью российских кораблей спасти тысячи жителей острова от турецкого ятагана.
В 60-е годы XIX века российская дипломатия и Русская православная церковь принимают самое деятельное участие в разрешение болгарского церковного вопроса. Российский посол в Константинополе Н.П. Игнатьев содействовал принятию проекта султанского фермана, на основании которого в 1870 г. была учреждена Болгарская экзархия на территориях с преимущественно болгарским населением. Однако ставший вскоре Великим визирем Оттоманской империи англофил Мидхат-паш добивается его отмены и объявления в 1872 г. схизмы Болгарской церкви.
В этот период против Игнатьева ведётся агрессивная клеветническая компания в турецкой, австро-венгерской и английской прессе. На него организуется покушение. Но его болгарский и сербские телохранители сумели предотвратить этот террористический акт.
Хотя объективно раскол Православной церкви в Оттоманской империи и ослаблял позиции России в регионе, однако, с другой стороны, он содействовал росту национально-освободительного движения болгар:
«Именно действия Игнатьева, – отмечает российский историк В.М. Хевролина, – в значительной степени содействовали самостоятельности болгарской церкви. В целом борьба за национальную церковь знаменовала развитие национального самосознания, способствовала консолидации болгарской нации и приближала, таким образом, следующий этап освободительного движения.»
После Апрельского восстания болгар в 1876 году Порта залила в крови Болгарию. Игнатьев добивается проведения в Константинополе конференции послов великих европейских держав для решения Восточного вопроса. Он сумел доказать партнёрам по переговорам необходимость предоставления Болгарии автономии.
Но происки англичан убедили турецкое правительство не подписывать выработанное соглашение. Переговоры были сорваны. Это привело к объявлению Россией войны с Турцией, целью которой, как отмечено выше, было освобождение болгар и других христианских народов Балканского полуострова от турецкого ига.
Во время войны Игнатьев находился в ставке императора для ведения дипломатических переговоров. По поручению царя он разрабатывает проект мирного договора. Когда русские войска после изнурительных боёв при взятии Плевны и Шипки подошли к предместью Константинополя – Сан-Стефано, турецкое правительство запросило мира. Император направляет Игнатьева для подписания мирного договора. (В это время Николай Павлович получил наследственный титул графа от отца Павла Николаевича – военного генерал-губернатора Санкт-Петербурга и бывшего в период пребывания императора на фронте председателем Кабинета министров). Николай Павлович блестяще справился с этим поручением.
19 февраля 1878 г. в Сан-Стефано граф Игнатьев от российской стороны подписал прелиминарный (предварительный) договор, завершивший войну России и Турции. По нему Сербия, Черногория и Румыния получили независимость. Болгария, включавшая Македонию, становилась автономным княжеством. России возвращалась Южная Бессарабия, а на Кавказе она получила города Батум, Карс, Ардаган и Баязет. Этот договор подлежал утверждению на конференции крупнейших европейских держав. Для уговоров Австро-Венгрии в Вену в марте 1878 г. был послан Игнатьев. Впервые в его практике эти переговоры закончились полной неудачей: стороны не могли сблизить свои позиции, поскольку канцлер Дьюла Андраши предварительно заручился согласием Лондона и Берлина не допустить создания Болгарского государства в границах, установленных Сан-Стефанским договором.
Англия, Австро-Венгрия и Франция при поддержке Германии потребовали от России согласия на проведение международной конференции, которая была созвана в июне-июле 1878 года в Берлине. Интриги властей великих держав не позволили Игнатьеву участвовать в этой конференции.
Итоги победоносной войны России с Турцией были сведены до минимума на Берлинском конгрессе. Российская дипломатия потерпела на конференции сокрушительное поражение. Итоги русских побед на поле боя были бесславно потеряны за столом переговоров. Ослабленная войной и изолированная на международной арене Россия вынуждена была согласиться с требованием великих держав. Территория Болгарии против условий Сан-Стефанского договора была сокращена втрое, что создало предпосылки для будущих кровопролитий на континенте.
Напомним читателю, что согласно Берлинскому договору Болгарии оставили лишь треть округов, входивших в её состав по Сан-Стефанскому договору. Берлинский конгресс не разрешил национального вопроса ни одной из балканских стран. Его решения создали новые узлы межнациональных и межгосударственных противоречий. В телеграмме от 27 июня 1878 г. Н.К. Гирса (он в этот период замещал государственного канцлера А.М. Горчакова, находившегося на конгрессе) в адрес российской делегации приводились слова императора Александра II о том, что «аморальная коалиция Европы» чинила препятствия на каждом шагу.
Делегации европейских стран менее всего были озабочены положением и судьбами балканских народов. Они преследовали сиюминутные интересы правящих кругов своих стран, стремясь создать преграды российскому государству, одержавшему убедительную победу. Для этого великие державы пошли на сговор, чтобы сохранить власть Турции над территориями с преобладающим христианским населением. Берлинский трактат навязал малым народам такие условия, которые не учитывали их подлинных национальных интересов. Тем самым участники конгресса своими руками заложили мины замедленного действия под мир на Балканах, а, как показал дальнейший ход исторического развития, эти мины рванули под всем Европейским континентом.
Благодаря дипломатическому искусству графа Н.П. Игнатьева, с огромным трудом путём взаимных уступок и компромиссов российская и турецкая делегации во время переговоров в Сан-Стефано сумели найти баланс интересов двух воюющих сторон, а также освобождённых народов с их чрезвычайно сложной этнической и конфессиональной спецификой. Однако участники Берлинского конгресса своими решениями похоронили все оптимистические надежды, которые возникли у большинства народов Балканского полуострова в связи с победой русской армии. Настроения балканских христиан сменились глубокими разочарованиями. Особенно ярко это проявилось в многострадальном болгарском народе. В некоторых общественных слоях, преимущественно в интеллигентской среде, появились сомнения в искренней заинтересованности России в освобождении и защите христианского населения.
В 1883 году в ежемесячном историческом журнале «Русская старина» были опубликованы воспоминания канцлера А.М. Горчакова, которые он, находясь в Ницце, надиктовал русскому историку и издателю упомянутого журнала М.И. Семевскому. Горчаков признался:
«Берлинский трактат 1878 года я считаю самой тёмной страницей в моей жизни. Когда я вернулся из Берлина в Петербург, я именно так и выразился о Берлинском трактате в моём мемуаре, поданном мной государю императору. В этой всеподданнейшей записке я написал так: «Берлинский трактат есть самая чёрная страница в моей служебной карьере».
Государь император Александр Николаевич изволил приписать к этим строкам собственноручно: «И в моей также»».
Видимо, император понял свою ошибку, когда согласился вычеркнуть графа Игнатьева из состава делегации.
В 1881 году граф Н.П. Игнатьев был назначен министром государственных имуществ, а затем министром внутренних дел. Однако в 1882 г. он был отправлен в отставку, представив новому императору Александру III проект административных реформ, который царь воспринял как ограничение его самодержавия.
Николай Павлович Игнатьев, выйдя в отставку, активно занимался общественной деятельностью – народной дипломатией. Как председатель Петербургского славянского благотворительного общества он по-отечески заботился о болгарской учащейся молодёжи в России, довёл до конца начатое по его инициативе и матери М.Д. Скобелева сооружение храма-памятника Рождества Христова в селении (ныне – городе) Шипке. Визит Н.П. Игнатьева в Болгарию в 1902 г. прошёл для него с большим успехом.
«Сердце моё принадлежит болгарам», эти слова графа Игнатьева лучше всего характеризуют его отношение к Болгарии. В том же году общинный совет города Варны избрал графа Н.П. Игнатьева первым иностранным почётным гражданином города и принял решение воздвигнуть бюст-памятник русскому дипломату. Памятник был создан скульптором Жеко Спиридоновым и установлен в 1906 г. в центре Варны. Ежегодно в день дипломатического работника России 10 февраля и в день Освобождения Болгарии 3 марта к памятнику возлагались цветы представителями общественности города и сотрудниками российского генконсульства. В Софии и в других городах Болгарии центральные улицы названы именем графа Игнатьева, ряд населённых пунктов также носят его имя.
На долгие годы имя графа Игнатьева было забыто в нашей стране. Консерваторы в окружении императора считали его либералом за предложенные реформы. Кстати сказать, эти реформы могли бы уберечь Россию от разгула терроризма, который в советской историографии называли революционным движением. А либеральная часть царского кабинета считала его консерватором за принимаемые меры в борьбе с террористической опасностью.
Советская историография относила его к числу реакционных царских сатрапов.
Лишь в последние тридцать лет отечественная историческая наука начала воздавать должное графу Н.П. Игнатьеву как выдающемуся патриоту и дипломату первой величины. Известность получили книги и статьи российского учёного-историка В.М. Хевролиной об Игнатьеве. Жизнь и деятельность этого выдающегося человека, который навсегда останется блестящим примером для всех поколений российских дипломатов, освещена в её труде: «Российский дипломат граф Николай Павлович Игнатьев».Москва. Институт российской истории РАН. 2004г. И в ряде статей этого учёного.
На русском и болгарском языках вышли блестящие книги замечательного болгарского писателя и журналиста Калины Каневой, которая более полувека своей жизни посвятила сбору и обработке уникальных исторических документов, раскрывающих жизнь и деятельность Николая Павловича и его ближайших родственников и потомков. К. Каневой создана выставка уникальных фотографий, которые она получила в Государственном архиве Российской Федерации и от потомков семьи Игнатьевых. Эта выставка демонстрировалась в Москве, Софии и в ряде других российских и болгарских городов.
В 2018 году в России был снят документальный фильм «Русский граф болгаров». В съёмках фильма приняли участие праправнучка графа Н.П. Игнатьева Чевская Ольга Николаевна, бывший посол Болгарии в Москве Бойко Коцев, Калина Канева и видные болгарские историки.
Между прочим, прадедом Ольги Николаевны Чевской по другой линии являлся посол Российской империи в Японии в 1908-1916 гг. Николай Андреевич Малевский-Малевич.
В 2021 году российские соотечественники в Германии сумели выпустить двухсерийный фильм «800 лет на службе Отечеству. Род Игнатьевых». В основу двух указанных фильмов положены материалы книги А.В. Щелкунова «Дипломат России».
Книга была издана в Болгарии благодаря содействию Фонда «Устойчивое развитие Болгарии», а в России она опубликована издательствами «Художественная литература» и «Директ-Медиа. Второе издание этой книги стало лауреатом Национальной премии «Лучшие книги, издательства, проекты – 2023 г.» В упомянутом двухсерийном фильме снимались правнук графа Н.П. Игнатьева, настоятель православного храма во Франкфурте – на – Майне отец Димитрий и правнучка Екатерина Леонидовна Цурикова, губернатор Амурской области В.А. Орлов, Калина Канева, жители села Игнатьева Амурской области, а также городов Владивостока и Хабаровска. Презентации этого фильма были проведены с участием продюсера и режиссёра Марины Бутусовой-Штутц в Москве, Санкт-Петербурге, Софии, Варне и в Париже.
В 2020 году в селе Игнатьево Амурской области был установлен первый в России памятник графу Н.П. Игнатьеву. В Хабаровске и Владивостоке учреждены общественные инициативные комитеты по созданию в этих городах памятников графу Н.П. Игнатьеву. Хотелось бы надеяться, что патриотические усилия общественности этих городов увенчаются успехом.
Своеобразно к юбилею графа Н.П. Игнатьева, его 190-летию, готовились некоторые представители медийной сферы в Болгарии. Здесь появились публикации, в которых делается попытка скомпрометировать деятельность Н.П. Игнатьева, изобразить его чуть ли не болгарофобом. Столь несуразные обвинения выдвигаются против человека, который совершенно искренне признавался:
«Сердце моё принадлежит болгарам. И я желаю этому народу процветания».
Для того чтобы убедить читателей в своих измышлениях, авторы упомянутых публикаций ссылаются на будто бы появившиеся недавно новые исторические материалы. А на поверку оказывается, что все они представляют собой злонамеренные фейки, не имеющие ничего общего с исторической истиной.
Эта клеветническая акция против графа Н.П. Игнатьева построена на тезисе о якобы участии российского посла в гибели Васила Левского, имя которого свято для каждого болгарина. Для обоснования этого тезиса вброшено много фальшивок. Однако все эти злонамеренные усилия опровергаются историческими документами. Ни в одном из донесений Игнатьева, хранящихся в Архиве внешней политики Российской империи при МИД России и в материалах Государственного архива Российской Федерации, не удаётся ничего найти, что бросало бы в этом смысле тень на графа Игнатьева.
В Болгарии немало добросовестных учёных, которые исходят в своих трудах из принципа континуитета исторического процесса. Они тоже имеют своих почитателей.
Весьма красноречивым в этом смысле является воспоминание Григория Исааковича Блехмана – российского физиолога, биохимика, известного поэта, прозаика, публициста и литературоведа, члена Союза писателей России, о своей первой «встрече» с Н.П. Игнатьевым:
«О роли выдающегося российского дипломата графа Н.П. Игнатьева в освобождении Болгарии от иноземного ига я довольно подробно узнал, находясь в очередной раз в Болгарии. Дело в том, что среди моих аспирантов была выпускница Софийского университета Николина Томова. После успешной защиты диссертации, вернувшись домой и получив звание доцента Софийского университета, она на одном из Учёных советов предложила пригласить руководителя её научной работы прочитать цикл лекций для профессорско-преподавательского состава биологических отделений болгарских вузов на тему: «Современные представления о молекулярно-генетических процессах, происходящих в организме, когда он попадает в неблагоприятные условия внешней среды или внутреннего состояния. Общие и специфические ответные реакции». Было это в 1980 году.
По приезде, Николина пригласила меня в гости. Жила она в то время с родителями. Когда я вошёл в их квартиру, увидел портрет и такой же настольный бюст графа Н.П. Игнатьева. Оказалось, что в ту пору его биографией увлёкся отец Николины, профессор кафедры истории Софийского университетаХристо Томов.Надо сказать, что увлечение Христо жизнью и деятельностью нашего графа было тогда не меньшим, чем моё молекулярной генетикой. Поэтому, когда слушал его очень подробный, эмоциональный рассказ, несколько раз ловил себя на этой мысли.
Но тогда ещё ничто не предвещало такого печального поворота в нашей дружбе с Болгарией, с постоянными попытками исказить историю и роль выдающихся личностей в истории каждой из стран. Поэтому вполне естественно, что Христо не мог мне не то чтобы рассказать, но даже подумать, что когда-нибудь случится так, что, как не прискорбно, сегодня уже три десятка лет продолжается стремление принизить заслуги России перед мировой историей, а также её политических деятелей, которые на разных исторических этапах содействовали миру, свободе и независимости, как своего государства, так и других стран.
И существует такое стремление в первую очередь потому, что наше великое (не так ещё давно в масштабах истории) государство измельчало до такой степени, и главное – в идеологическом плане, что все, кому ни лень изнутри и извне его великую историю безнаказанно оплёвывают».
Для компрометации деятельности графа Игнатьева современные болгарские русофобы используют материалы турецкой или западноевропейской прессы прошлого период. Именно эта пресса пыталась демонизировать Н.П. Игнатьева за его неустанную деятельность в пользу христиан Балканского полуострова. В стремлении опорочить светлое имя Н.П.Игнатьева мы видим проявление общего процесса демонизации России и её политических деятелей, как прошлого, так и настоящего. Этот тренд поддерживается мощной пропагандисткой кампанией Запада. Далеко неслучайно появление такого рода публикаций совпало по времени с так называемым «новым подходом» к истории Второй мировой войны и роли Советского Союза в освобождении Европы от фашизма. Этот «новый подход» широко культивируется в последнее время в европейском информационном пространстве. Даже коллективные европейские структуры и руководство Евросоюза и НАТО негативно отметились на этом неблагородном поприще.
Во что бы то ни стало они стремятся принизить заслуги Красной Армии, освободившей Европу от чумы XX века, и скомпрометировать политических деятелей России, которые на разных исторических этапах содействовали миру, свободе и независимости, как своего государства, так и других стран.
На практике дело дошло до того, что некоторая часть новоиспечённых докторов наук и представителей медийной сферы Болгарии пытаются в последние десятилетия убедить болгарское общественное мнение в том, что в Болгарии якобы вообще не было никакого османского ига. А будто бы было некое «турецкое присутствие» или «сожительство» болгар и турок, и что это позволяло-де болгарам иметь в Османской империи обширный рынок для сбыта своей продукции. Те есть, наоборот, всё было хорошо, а Россия, начав войну с Турцией, всё испортила. Этих измышлений современным геростратам от исторической науки в Болгарии показалось мало. Поэтому они вбросили фейк о якобы появившихся неких новых исторических документах, которые будто бы доказывают «антиболгарскую деятельностьграфа Николая Павловича Игнатьева, когда он был российским послом в Константинополе». К слову скажем, что в тот период Николай Павлович ещё не был удостоен титула графа. Это, впрочем, свидетельствует об отсутствии либо добросовестности, либо низкой научной квалификации этих горе-учёных. А войну против Турции Россия развязала лишь потому, по утверждениям этих «борцов за историческую истину», что она стремилась овладеть Константинополем и Проливами.
Такие и подобные им утверждения дают их авторам основания делать далеко идущий вывод о том, что поскольку Сан-Стефанский мирный договор, прекративший русско-турецкую войну и подписанный Н.П. Игнатьевым 3 марта 1878 года (19 февраля по старому стилю), был пересмотрен на Берлинском конгрессе в июле 1878 года, то необходимо отказаться от национального праздника – 3 марта как Дня Освобождения Болгарии. Этот тезис активно продвигается депутатами болгарского парламента (нескольких созывов), представляющих евроатлантическую креатуру. Надо же было как-то убедить население, чтобы оно поверило в измышления авторов этой политико-идеологической провокации. Поэтому они стали ссылаться на некие «появившиеся недавно новые исторические материалы». А именно: «архивы Османской империи, касающиеся Болгарии, которые были переданы Ататюрком для уничтожения в Германии, а болгарская военная разведка сумела завладеть целым вагоном таких документов». Но что характерно, при этом отсутствует какой-либо источниковедческий анализ таковых документов. Нет и историографического анализа исследований на эту тему. О чём это свидетельствует? Во-первых, о том, что это либо фейк, и на самом деле таких документов вообще нет, либо этим занимаются непрофессиональные историки или те, кто не имеет соответствующей научной базы. А во-вторых, о том, что все утверждения таких авторов далеки от подлинной науки и призваны обеспечить сугубо пропагандистские цели.
Но зададимся вопросом: а какие это цели? На это указывает логика последующих заявлений сторонников этой концепции. Великий день в истории болгарского народа – 3 марта, День Освобождения – они называют началом русской оккупации, поскольку Россия, по их утверждениям, под «предлогом завоевания Проливов оккупировала Болгарию». Этим же целям служит предложение сторонников этой концепции изменить название храма-памятника в Софии, носящего имя святого равноапостольного Александра Невского, на имя святых братьев Кирилла и Мефодия. Как справедливо отмечает профессор Софийского университета Дарина Григорова, тем самым делается попытка с помощью «неисторических аргументов» вытравить из сознания болгарского народа «русскоцентристкий образ» и «образ государствообразующий».
Со всей очевидностью можно утверждать, что в этой пропагандистской компании проявляются конъюнктурные устремления некоторой части болгарской интеллигенции вписаться в русофобский тренд современного евроатлантизма.
В последнее время в болгарской печати появилось множество публикаций на тему истории российско-болгарских отношений, авторы которых, не опираясь на исторические документы, сознательно извращают факты, сея ложь в медийное пространство.
Поскольку недобросовестные авторы в Болгарии весьма активно используют тезис о том, что будто бы главная цель России в русско-турецкой войне 1877-1878 годов была в овладении Проливами, то позволим себе ещё раз сослаться на манифест императора Александра Второго, подписанный им 12 апреля 1877 года, в котором он ясно и недвусмысленно говорит о причинах объявления войны Османской империи:
«Всем нашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое мы всегда принимали в судьбах угнетённого христианского населения Турции. Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с нами и весь русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова
Не приобретение новых территорий, не грабежи и мародёрство, не захват проливов, в чем обвиняла Россию европейская и, как всегда, английская пресса (подобные обвинения слышатся и поныне против России в её стремлении защитить русское население на Украине), а «облегчение участи христиан» являлось главной целью этой войны. В этом её уникальность и гуманистический характер. Русский народ не пожалел «живота своего за други своя». Отсюда массовое проявление русскими воинами в жестоких боях с недругом небывалого самоотречения и высочайшего человеколюбия, свойственного подлинно православному сознанию.
По материалам книг А. Щелкунова «Дипломат России» и «Как свет былого в грядущее нам озаряет путь».
Н.П. Игнатьев занимает особое место в Освобождении Болгарии. Его имя незаслуженно было на долгие годы забыто на родине. А между тем, его вклад в укрепление и развитие российского государства был беспрецедентен.
Николай Павлович Игнатьев был представителем древнего рода, связанного родственными узами с самыми аристократическими фамилиями России: Голенищевыми-Кутузовыми, Голицыными, Мещерскими, Толстыми, Урусовыми и многими другими. В его роду было несколько российских святителей, в том числе святой Русской православной церкви, митрополит Московский Алексий – воспитатель Дмитрия Донского. Примечательно, что отец Николая Павловича Павел Николаевич Игнатьев был награждён за участие в составе своего полка в блокаде и взятии Варны в 1828 г. во время русско-турецкой войны.
Николай Павлович Игнатьев был женат на княжне Е.Л. Голицыной, правнучке фельдмаршала М.И. Кутузова. Дипломатическая деятельность Николая Павловича Игнатьева, который блестяще окончил Николаевскую академию Генерального штаба, началась после Крымской войны. Он был назначен военным агентом (военным атташе по сегодняшним меркам) в Великобритании. Игнатьев принимал участие в качестве эксперта российской делегации в Парижской мирной конференции 1856 года, оказав своим советом помощь в выгодном для интересов России установлении границы в Бессарабии. Глубоко изучив внешнюю политику Великобритании, он из Лондона направляет аналитическую записку императору, в которой раскрывает причины проникновения Англии в государственные образования Средней Азии с тем, чтобы вытеснить оттуда Россию. Александр предложил канцлеру А.М. Горчакову перевести Игнатьева в министерство иностранных дел и направить его в качестве специального посланника в Хиву и Бухару для подписания с ними торговых договоров. Игнатьев успешно справляется с этим поручением. Император после этого направляет его в Китай.
Самыми яркими страницами деятельности Н.П. Игнатьева были годы дипломатической миссии в Пекине и Константинополе.
Во время пребывания в Пекине в качестве российского посланника в 1859-1860 гг. Игнатьев проявил свои лучшие качества дипломата, способного решать самые сложные международные вопросы. В это время в Китае была так называемая вторая опиумная война. Объединённые англо-французские войска стремились завладеть Пекином и превратить страну в новую колонию. Война началась из-за того, что китайское правительство запретило Ост-индской компании продавать в Китае опиум, который компания завозила из своих колоний в южной Азии. Потребление опиума превратилось в китайских провинциях в настоящую эпидемию, сродни геноциду. Объединенные англо-французские силы одерживали одну победу за другой, продвигаясь от побережья к китайской столице и нещадно грабя всё на своём пути.
Китайское правительство вначале отказалось подписывать с Игнатьевым договор, проект которого предусматривал признание Китаем подписанных ранее Айгунского и связанного с ним Тяньцзыньского двусторонних договоров и закрепление за Россией ряда территорий на Дальнем Востоке. Предлогом для отказа китайского правительства было то, что с китайской стороны их подписал амурский главнокомандующий, не имевший на это санкций своего правительства. Игнатьев путем дипломатических маневров добивается от воющих сторон согласия на то, чтобы быть посредником в их переговорах. Он убеждает глав английской и французской военных экспедиций, уже оккупировавших Пекин, не уничтожать город и находящуюся в нём жемчужину китайской культуры – Запретный город, сохранить единство страны и подписать мирное соглашение с китайским правительством. Лорд Элджин, который возглавлял английский экспедиционный корпус, в доверительном разговоре признался российскому посланнику, что цель англичан как раз и заключается в том, чтобы разгромить китайскую армию, полностью разрушить Пекин, разграбить и уничтожить Запретный город, перенести столицу на побережье, посадить там марионеточное правительство и управлять Китаем, который станет очередной колонией Великобритании. Игнатьев проявил свой талант как блестящий полемист и эрудит, он нашёл аргументы, чтобы убедить англичан и французов не делать этого, сумел усадить их за стол переговоров с китайцами. В результате было подписано мирное соглашение. Это в исторической перспективе избавило Китай от колониальной зависимости от Великобритании.
В благодарность за мирное урегулирование китайское правительство, не без оснований опасавшееся из-за поражений в войне за своё существование, согласилось на проведение с российским посланником переговоров по предложенному им проекту договора. В ходе этих переговоров Игнатьев сумел добиться от китайской стороны признания навечно за Россией территорий на Дальнем Востоке, на которых ныне располагаются Амурская область, Хабаровский и Приморский края. Пекинский договор был подписан 14 ноября 1860 года. Он стал настоящим триумфом молодого дипломата. Практически все отечественные историки в своих исследованиях подчёркивают лишь эти, условно назовём их, территориальные аспекты миссии Игнатьева в Китае. На наш взгляд, необходимо видеть ещё одно, исключительно важное значение этих договоренностей.
Рассматривая дипломатический успех Н.П. Игнатьева с точки зрения причинно-следственных связей, можно с полным основанием утверждать, что в геополитическом измерении усилия российского дипломата воспрепятствовали превращению Китая в колонию Великобритании, а самой Англии – в могущественного соперника России на Дальнем Востоке, дальнейшему захвату ею всего восточного побережья Тихого океана (как известно, она уже пыталась осуществить это во время Крымской войны), и последующего вытеснения Туманным Альбионом Российской империи из Восточной Сибири. При этом следует иметь в виду практическое отсутствие соответствующих коммуникаций у Российского государства на этом географическом пространстве и морского флота, хоть сколько-нибудь сравнимого с английским. К тому же Великобритания с её колониями обладала неограниченными людскими ресурсами для завоевания новых территорий.
Стратегическое сотрудничество России и Китая сегодня – это, в известном смысле, наследие подписанного Н.П. Игнатьевым договора.
Царь высоко оценил деятельность Игнатьева. Вскоре Николай Павлович получил новое назначение, став директором Азиатского департамента МИД Российской империи. На этом посту он проработал с 1861 по 1864 годы.
Летом 1864 года Н.П. Игнатьев получает новое назначение императора. Он становится посланником в Османской империи. Эта должность позволила ему проявить свои лучшие качества защитника интересов своего государства и христианских народов на Балканском полуострове, находящихся под турецким владычеством. Он завоёвывает очень высокий авторитет у турецких властей и в дипломатическом корпусе. Народная молва называла его «Московский паша» и «Второй султан».
Во время восстания на Крите ему удается с помощью российских кораблей спасти тысячи жителей острова от турецкого ятагана.
В 60-е годы XIX века российская дипломатия и Русская православная церковь принимают самое деятельное участие в разрешение болгарского церковного вопроса. Российский посол в Константинополе Н.П. Игнатьев содействовал принятию проекта султанского фермана, на основании которого в 1870 г. была учреждена Болгарская экзархия на территориях с преимущественно болгарским населением. Однако ставший вскоре Великим визирем Оттоманской империи англофил Мидхат-паш добивается его отмены и объявления в 1872 г. схизмы Болгарской церкви.
В этот период против Игнатьева ведётся агрессивная клеветническая компания в турецкой, австро-венгерской и английской прессе. На него организуется покушение. Но его болгарский и сербские телохранители сумели предотвратить этот террористический акт.
Хотя объективно раскол Православной церкви в Оттоманской империи и ослаблял позиции России в регионе, однако, с другой стороны, он содействовал росту национально-освободительного движения болгар:
«Именно действия Игнатьева, – отмечает российский историк В.М. Хевролина, – в значительной степени содействовали самостоятельности болгарской церкви. В целом борьба за национальную церковь знаменовала развитие национального самосознания, способствовала консолидации болгарской нации и приближала, таким образом, следующий этап освободительного движения.»
После Апрельского восстания болгар в 1876 году Порта залила в крови Болгарию. Игнатьев добивается проведения в Константинополе конференции послов великих европейских держав для решения Восточного вопроса. Он сумел доказать партнёрам по переговорам необходимость предоставления Болгарии автономии.
Но происки англичан убедили турецкое правительство не подписывать выработанное соглашение. Переговоры были сорваны. Это привело к объявлению Россией войны с Турцией, целью которой, как отмечено выше, было освобождение болгар и других христианских народов Балканского полуострова от турецкого ига.
Во время войны Игнатьев находился в ставке императора для ведения дипломатических переговоров. По поручению царя он разрабатывает проект мирного договора. Когда русские войска после изнурительных боёв при взятии Плевны и Шипки подошли к предместью Константинополя – Сан-Стефано, турецкое правительство запросило мира. Император направляет Игнатьева для подписания мирного договора. (В это время Николай Павлович получил наследственный титул графа от отца Павла Николаевича – военного генерал-губернатора Санкт-Петербурга и бывшего в период пребывания императора на фронте председателем Кабинета министров). Николай Павлович блестяще справился с этим поручением.
19 февраля 1878 г. в Сан-Стефано граф Игнатьев от российской стороны подписал прелиминарный (предварительный) договор, завершивший войну России и Турции. По нему Сербия, Черногория и Румыния получили независимость. Болгария, включавшая Македонию, становилась автономным княжеством. России возвращалась Южная Бессарабия, а на Кавказе она получила города Батум, Карс, Ардаган и Баязет. Этот договор подлежал утверждению на конференции крупнейших европейских держав. Для уговоров Австро-Венгрии в Вену в марте 1878 г. был послан Игнатьев. Впервые в его практике эти переговоры закончились полной неудачей: стороны не могли сблизить свои позиции, поскольку канцлер Дьюла Андраши предварительно заручился согласием Лондона и Берлина не допустить создания Болгарского государства в границах, установленных Сан-Стефанским договором.
Англия, Австро-Венгрия и Франция при поддержке Германии потребовали от России согласия на проведение международной конференции, которая была созвана в июне-июле 1878 года в Берлине. Интриги властей великих держав не позволили Игнатьеву участвовать в этой конференции.
Итоги победоносной войны России с Турцией были сведены до минимума на Берлинском конгрессе. Российская дипломатия потерпела на конференции сокрушительное поражение. Итоги русских побед на поле боя были бесславно потеряны за столом переговоров. Ослабленная войной и изолированная на международной арене Россия вынуждена была согласиться с требованием великих держав. Территория Болгарии против условий Сан-Стефанского договора была сокращена втрое, что создало предпосылки для будущих кровопролитий на континенте.
Напомним читателю, что согласно Берлинскому договору Болгарии оставили лишь треть округов, входивших в её состав по Сан-Стефанскому договору. Берлинский конгресс не разрешил национального вопроса ни одной из балканских стран. Его решения создали новые узлы межнациональных и межгосударственных противоречий. В телеграмме от 27 июня 1878 г. Н.К. Гирса (он в этот период замещал государственного канцлера А.М. Горчакова, находившегося на конгрессе) в адрес российской делегации приводились слова императора Александра II о том, что «аморальная коалиция Европы» чинила препятствия на каждом шагу.
Делегации европейских стран менее всего были озабочены положением и судьбами балканских народов. Они преследовали сиюминутные интересы правящих кругов своих стран, стремясь создать преграды российскому государству, одержавшему убедительную победу. Для этого великие державы пошли на сговор, чтобы сохранить власть Турции над территориями с преобладающим христианским населением. Берлинский трактат навязал малым народам такие условия, которые не учитывали их подлинных национальных интересов. Тем самым участники конгресса своими руками заложили мины замедленного действия под мир на Балканах, а, как показал дальнейший ход исторического развития, эти мины рванули под всем Европейским континентом.
Благодаря дипломатическому искусству графа Н.П. Игнатьева, с огромным трудом путём взаимных уступок и компромиссов российская и турецкая делегации во время переговоров в Сан-Стефано сумели найти баланс интересов двух воюющих сторон, а также освобождённых народов с их чрезвычайно сложной этнической и конфессиональной спецификой. Однако участники Берлинского конгресса своими решениями похоронили все оптимистические надежды, которые возникли у большинства народов Балканского полуострова в связи с победой русской армии. Настроения балканских христиан сменились глубокими разочарованиями. Особенно ярко это проявилось в многострадальном болгарском народе. В некоторых общественных слоях, преимущественно в интеллигентской среде, появились сомнения в искренней заинтересованности России в освобождении и защите христианского населения.
В 1883 году в ежемесячном историческом журнале «Русская старина» были опубликованы воспоминания канцлера А.М. Горчакова, которые он, находясь в Ницце, надиктовал русскому историку и издателю упомянутого журнала М.И. Семевскому. Горчаков признался:
«Берлинский трактат 1878 года я считаю самой тёмной страницей в моей жизни. Когда я вернулся из Берлина в Петербург, я именно так и выразился о Берлинском трактате в моём мемуаре, поданном мной государю императору. В этой всеподданнейшей записке я написал так: «Берлинский трактат есть самая чёрная страница в моей служебной карьере».
Государь император Александр Николаевич изволил приписать к этим строкам собственноручно: «И в моей также»».
Видимо, император понял свою ошибку, когда согласился вычеркнуть графа Игнатьева из состава делегации.
В 1881 году граф Н.П. Игнатьев был назначен министром государственных имуществ, а затем министром внутренних дел. Однако в 1882 г. он был отправлен в отставку, представив новому императору Александру III проект административных реформ, который царь воспринял как ограничение его самодержавия.
Николай Павлович Игнатьев, выйдя в отставку, активно занимался общественной деятельностью – народной дипломатией. Как председатель Петербургского славянского благотворительного общества он по-отечески заботился о болгарской учащейся молодёжи в России, довёл до конца начатое по его инициативе и матери М.Д. Скобелева сооружение храма-памятника Рождества Христова в селении (ныне – городе) Шипке. Визит Н.П. Игнатьева в Болгарию в 1902 г. прошёл для него с большим успехом.
«Сердце моё принадлежит болгарам», эти слова графа Игнатьева лучше всего характеризуют его отношение к Болгарии. В том же году общинный совет города Варны избрал графа Н.П. Игнатьева первым иностранным почётным гражданином города и принял решение воздвигнуть бюст-памятник русскому дипломату. Памятник был создан скульптором Жеко Спиридоновым и установлен в 1906 г. в центре Варны. Ежегодно в день дипломатического работника России 10 февраля и в день Освобождения Болгарии 3 марта к памятнику возлагались цветы представителями общественности города и сотрудниками российского генконсульства. В Софии и в других городах Болгарии центральные улицы названы именем графа Игнатьева, ряд населённых пунктов также носят его имя.
На долгие годы имя графа Игнатьева было забыто в нашей стране. Консерваторы в окружении императора считали его либералом за предложенные реформы. Кстати сказать, эти реформы могли бы уберечь Россию от разгула терроризма, который в советской историографии называли революционным движением. А либеральная часть царского кабинета считала его консерватором за принимаемые меры в борьбе с террористической опасностью.
Советская историография относила его к числу реакционных царских сатрапов.
Лишь в последние тридцать лет отечественная историческая наука начала воздавать должное графу Н.П. Игнатьеву как выдающемуся патриоту и дипломату первой величины. Известность получили книги и статьи российского учёного-историка В.М. Хевролиной об Игнатьеве. Жизнь и деятельность этого выдающегося человека, который навсегда останется блестящим примером для всех поколений российских дипломатов, освещена в её труде: «Российский дипломат граф Николай Павлович Игнатьев».Москва. Институт российской истории РАН. 2004г. И в ряде статей этого учёного.
На русском и болгарском языках вышли блестящие книги замечательного болгарского писателя и журналиста Калины Каневой, которая более полувека своей жизни посвятила сбору и обработке уникальных исторических документов, раскрывающих жизнь и деятельность Николая Павловича и его ближайших родственников и потомков. К. Каневой создана выставка уникальных фотографий, которые она получила в Государственном архиве Российской Федерации и от потомков семьи Игнатьевых. Эта выставка демонстрировалась в Москве, Софии и в ряде других российских и болгарских городов.
В 2018 году в России был снят документальный фильм «Русский граф болгаров». В съёмках фильма приняли участие праправнучка графа Н.П. Игнатьева Чевская Ольга Николаевна, бывший посол Болгарии в Москве Бойко Коцев, Калина Канева и видные болгарские историки.
Между прочим, прадедом Ольги Николаевны Чевской по другой линии являлся посол Российской империи в Японии в 1908-1916 гг. Николай Андреевич Малевский-Малевич.
В 2021 году российские соотечественники в Германии сумели выпустить двухсерийный фильм «800 лет на службе Отечеству. Род Игнатьевых». В основу двух указанных фильмов положены материалы книги А.В. Щелкунова «Дипломат России».
Книга была издана в Болгарии благодаря содействию Фонда «Устойчивое развитие Болгарии», а в России она опубликована издательствами «Художественная литература» и «Директ-Медиа. Второе издание этой книги стало лауреатом Национальной премии «Лучшие книги, издательства, проекты – 2023 г.» В упомянутом двухсерийном фильме снимались правнук графа Н.П. Игнатьева, настоятель православного храма во Франкфурте – на – Майне отец Димитрий и правнучка Екатерина Леонидовна Цурикова, губернатор Амурской области В.А. Орлов, Калина Канева, жители села Игнатьева Амурской области, а также городов Владивостока и Хабаровска. Презентации этого фильма были проведены с участием продюсера и режиссёра Марины Бутусовой-Штутц в Москве, Санкт-Петербурге, Софии, Варне и в Париже.
В 2020 году в селе Игнатьево Амурской области был установлен первый в России памятник графу Н.П. Игнатьеву. В Хабаровске и Владивостоке учреждены общественные инициативные комитеты по созданию в этих городах памятников графу Н.П. Игнатьеву. Хотелось бы надеяться, что патриотические усилия общественности этих городов увенчаются успехом.
Своеобразно к юбилею графа Н.П. Игнатьева, его 190-летию, готовились некоторые представители медийной сферы в Болгарии. Здесь появились публикации, в которых делается попытка скомпрометировать деятельность Н.П. Игнатьева, изобразить его чуть ли не болгарофобом. Столь несуразные обвинения выдвигаются против человека, который совершенно искренне признавался:
«Сердце моё принадлежит болгарам. И я желаю этому народу процветания».
Для того чтобы убедить читателей в своих измышлениях, авторы упомянутых публикаций ссылаются на будто бы появившиеся недавно новые исторические материалы. А на поверку оказывается, что все они представляют собой злонамеренные фейки, не имеющие ничего общего с исторической истиной.
Эта клеветническая акция против графа Н.П. Игнатьева построена на тезисе о якобы участии российского посла в гибели Васила Левского, имя которого свято для каждого болгарина. Для обоснования этого тезиса вброшено много фальшивок. Однако все эти злонамеренные усилия опровергаются историческими документами. Ни в одном из донесений Игнатьева, хранящихся в Архиве внешней политики Российской империи при МИД России и в материалах Государственного архива Российской Федерации, не удаётся ничего найти, что бросало бы в этом смысле тень на графа Игнатьева.
В Болгарии немало добросовестных учёных, которые исходят в своих трудах из принципа континуитета исторического процесса. Они тоже имеют своих почитателей.
Весьма красноречивым в этом смысле является воспоминание Григория Исааковича Блехмана – российского физиолога, биохимика, известного поэта, прозаика, публициста и литературоведа, члена Союза писателей России, о своей первой «встрече» с Н.П. Игнатьевым:
«О роли выдающегося российского дипломата графа Н.П. Игнатьева в освобождении Болгарии от иноземного ига я довольно подробно узнал, находясь в очередной раз в Болгарии. Дело в том, что среди моих аспирантов была выпускница Софийского университета Николина Томова. После успешной защиты диссертации, вернувшись домой и получив звание доцента Софийского университета, она на одном из Учёных советов предложила пригласить руководителя её научной работы прочитать цикл лекций для профессорско-преподавательского состава биологических отделений болгарских вузов на тему: «Современные представления о молекулярно-генетических процессах, происходящих в организме, когда он попадает в неблагоприятные условия внешней среды или внутреннего состояния. Общие и специфические ответные реакции». Было это в 1980 году.
По приезде, Николина пригласила меня в гости. Жила она в то время с родителями. Когда я вошёл в их квартиру, увидел портрет и такой же настольный бюст графа Н.П. Игнатьева. Оказалось, что в ту пору его биографией увлёкся отец Николины, профессор кафедры истории Софийского университетаХристо Томов.Надо сказать, что увлечение Христо жизнью и деятельностью нашего графа было тогда не меньшим, чем моё молекулярной генетикой. Поэтому, когда слушал его очень подробный, эмоциональный рассказ, несколько раз ловил себя на этой мысли.
Но тогда ещё ничто не предвещало такого печального поворота в нашей дружбе с Болгарией, с постоянными попытками исказить историю и роль выдающихся личностей в истории каждой из стран. Поэтому вполне естественно, что Христо не мог мне не то чтобы рассказать, но даже подумать, что когда-нибудь случится так, что, как не прискорбно, сегодня уже три десятка лет продолжается стремление принизить заслуги России перед мировой историей, а также её политических деятелей, которые на разных исторических этапах содействовали миру, свободе и независимости, как своего государства, так и других стран.
И существует такое стремление в первую очередь потому, что наше великое (не так ещё давно в масштабах истории) государство измельчало до такой степени, и главное – в идеологическом плане, что все, кому ни лень изнутри и извне его великую историю безнаказанно оплёвывают».
Для компрометации деятельности графа Игнатьева современные болгарские русофобы используют материалы турецкой или западноевропейской прессы прошлого период. Именно эта пресса пыталась демонизировать Н.П. Игнатьева за его неустанную деятельность в пользу христиан Балканского полуострова. В стремлении опорочить светлое имя Н.П.Игнатьева мы видим проявление общего процесса демонизации России и её политических деятелей, как прошлого, так и настоящего. Этот тренд поддерживается мощной пропагандисткой кампанией Запада. Далеко неслучайно появление такого рода публикаций совпало по времени с так называемым «новым подходом» к истории Второй мировой войны и роли Советского Союза в освобождении Европы от фашизма. Этот «новый подход» широко культивируется в последнее время в европейском информационном пространстве. Даже коллективные европейские структуры и руководство Евросоюза и НАТО негативно отметились на этом неблагородном поприще.
Во что бы то ни стало они стремятся принизить заслуги Красной Армии, освободившей Европу от чумы XX века, и скомпрометировать политических деятелей России, которые на разных исторических этапах содействовали миру, свободе и независимости, как своего государства, так и других стран.
На практике дело дошло до того, что некоторая часть новоиспечённых докторов наук и представителей медийной сферы Болгарии пытаются в последние десятилетия убедить болгарское общественное мнение в том, что в Болгарии якобы вообще не было никакого османского ига. А будто бы было некое «турецкое присутствие» или «сожительство» болгар и турок, и что это позволяло-де болгарам иметь в Османской империи обширный рынок для сбыта своей продукции. Те есть, наоборот, всё было хорошо, а Россия, начав войну с Турцией, всё испортила. Этих измышлений современным геростратам от исторической науки в Болгарии показалось мало. Поэтому они вбросили фейк о якобы появившихся неких новых исторических документах, которые будто бы доказывают «антиболгарскую деятельностьграфа Николая Павловича Игнатьева, когда он был российским послом в Константинополе». К слову скажем, что в тот период Николай Павлович ещё не был удостоен титула графа. Это, впрочем, свидетельствует об отсутствии либо добросовестности, либо низкой научной квалификации этих горе-учёных. А войну против Турции Россия развязала лишь потому, по утверждениям этих «борцов за историческую истину», что она стремилась овладеть Константинополем и Проливами.
Такие и подобные им утверждения дают их авторам основания делать далеко идущий вывод о том, что поскольку Сан-Стефанский мирный договор, прекративший русско-турецкую войну и подписанный Н.П. Игнатьевым 3 марта 1878 года (19 февраля по старому стилю), был пересмотрен на Берлинском конгрессе в июле 1878 года, то необходимо отказаться от национального праздника – 3 марта как Дня Освобождения Болгарии. Этот тезис активно продвигается депутатами болгарского парламента (нескольких созывов), представляющих евроатлантическую креатуру. Надо же было как-то убедить население, чтобы оно поверило в измышления авторов этой политико-идеологической провокации. Поэтому они стали ссылаться на некие «появившиеся недавно новые исторические материалы». А именно: «архивы Османской империи, касающиеся Болгарии, которые были переданы Ататюрком для уничтожения в Германии, а болгарская военная разведка сумела завладеть целым вагоном таких документов». Но что характерно, при этом отсутствует какой-либо источниковедческий анализ таковых документов. Нет и историографического анализа исследований на эту тему. О чём это свидетельствует? Во-первых, о том, что это либо фейк, и на самом деле таких документов вообще нет, либо этим занимаются непрофессиональные историки или те, кто не имеет соответствующей научной базы. А во-вторых, о том, что все утверждения таких авторов далеки от подлинной науки и призваны обеспечить сугубо пропагандистские цели.
Но зададимся вопросом: а какие это цели? На это указывает логика последующих заявлений сторонников этой концепции. Великий день в истории болгарского народа – 3 марта, День Освобождения – они называют началом русской оккупации, поскольку Россия, по их утверждениям, под «предлогом завоевания Проливов оккупировала Болгарию». Этим же целям служит предложение сторонников этой концепции изменить название храма-памятника в Софии, носящего имя святого равноапостольного Александра Невского, на имя святых братьев Кирилла и Мефодия. Как справедливо отмечает профессор Софийского университета Дарина Григорова, тем самым делается попытка с помощью «неисторических аргументов» вытравить из сознания болгарского народа «русскоцентристкий образ» и «образ государствообразующий».
Со всей очевидностью можно утверждать, что в этой пропагандистской компании проявляются конъюнктурные устремления некоторой части болгарской интеллигенции вписаться в русофобский тренд современного евроатлантизма.
В последнее время в болгарской печати появилось множество публикаций на тему истории российско-болгарских отношений, авторы которых, не опираясь на исторические документы, сознательно извращают факты, сея ложь в медийное пространство.
Поскольку недобросовестные авторы в Болгарии весьма активно используют тезис о том, что будто бы главная цель России в русско-турецкой войне 1877-1878 годов была в овладении Проливами, то позволим себе ещё раз сослаться на манифест императора Александра Второго, подписанный им 12 апреля 1877 года, в котором он ясно и недвусмысленно говорит о причинах объявления войны Османской империи:
«Всем нашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое мы всегда принимали в судьбах угнетённого христианского населения Турции. Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с нами и весь русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова
Не приобретение новых территорий, не грабежи и мародёрство, не захват проливов, в чем обвиняла Россию европейская и, как всегда, английская пресса (подобные обвинения слышатся и поныне против России в её стремлении защитить русское население на Украине), а «облегчение участи христиан» являлось главной целью этой войны. В этом её уникальность и гуманистический характер. Русский народ не пожалел «живота своего за други своя». Отсюда массовое проявление русскими воинами в жестоких боях с недругом небывалого самоотречения и высочайшего человеколюбия, свойственного подлинно православному сознанию.
По материалам книг А. Щелкунова «Дипломат России» и «Как свет былого в грядущее нам озаряет путь».
